Прежде всего, родителям необходимо создать для своего ребенка атмосферу защищенности и безопасности. Дети только начинают осваивать навыки ходьбы, опираясь на врожденные качества своей психики, и не следует сразу ставить их на слабые ноги и заставлять участвовать в сложных соревнованиях.
Папа бил маму, я вставала между ними. Можно ли остановить насилие в семье
Каждый год сотни женщин обращаются в правоохранительные органы в поисках защиты от своих мужей. По непонятной причине после заключения брака любимый человек трансформируется из заботливого партнера в жестокого тирана. Вместо любви и понимания начинается череда побоев и унижений. Развод может показаться единственным разумным выходом из этой ситуации. Тем не менее, в некоторых случаях конечный итог таких историй оказывается трагическим — убийством одной из сторон. О том, почему разорвать порочный круг насилия в семье так сложно, рассказывает корреспондент АиФ-Тюмень.
Он выскочил на неё с ножом
Мне ещё не было года, когда мой отец впервые ударил мать. В тот момент он клялся, что такое больше никогда не повторится. Однако позже это стало привычным. Я помню множество эпизодов: как, когда и куда он бил. Я даже сама вызывала полицию. Он угрожает маме, что если она подаст на него в суд, его всё равно отпустят, а ей будет еще хуже. Она писала заявление — его отпускали, и всё начиналось по новой, — делится воспоминаниями Тамара Липанова.
Счастливые моменты детства перемешались с ужасами. Постоянный страх за маму не оставлял мне шансов спокойно проводить время с друзьями. Когда отец был под влиянием алкоголя, ссоры вспыхивали с удвоенной силой, и маленькая Тома вставала между родителями, чтобы защитить мать.
В 1999 году мама Тамары, не уведомив мужа, сняла квартиру и перевела дочь в другую школу. Первого сентября они уехали, и женщина подала на развод.
Папа долго искал их. Он обнаружил их зимой. Поджидал маму в подъезде, и когда она поднялась на восьмой этаж, он выбежал на неё с ножом. Ей удалось защититься благодаря толстой дубленке и соседу с нижнего этажа, который выбежал из своей квартиры и напугал отца. Он успел разрезать маме дубленку и повредить руку. В очередной раз мы вызвали полицию, но она снова не предприняла никаких действий, несмотря на наличие ножа, судебно-медицинскую экспертизу и свидетельские показания, — вспоминает Тамара. — Я тогда испытывала ненависть к отцу. Это были страшные чувства. Но со временем мама переубедила меня: он ветеран афганской войны и психически неуравновешенный, трезвым он бы так не поступал. Это их отношения, а я — его любимая дочка. Я очень понимаю женщин, которые становятся жертвами домашнего насилия; особенно мне жалко их детей. Я была на их месте. Это огромная психологическая травма.
Мамо Тамары боролась за право жить без страха и угроз 13 лет, и все закончилось лишь со смертью отца.
По телефону доверия сказали, чтобы я не вмешивалась в дела родителей
— Папа бил маму, — начинает рассказывать Аня (имя изменено по просьбе героини). — Это происходило на протяжении всего моего детства. Я особенно хорошо помню, как это проявлялось в переходном возрасте — с 11 до 13 лет. Агрессия проявлялась в основном, когда отец выпивал. Он не был алкоголиком, но раз в неделю после работы позволял себе выпивку. Его буйство начиналось с мелочей: «Почему носки лежат не там, где я их оставил?» Он находил любой повод. Затем он шел на кухню, где находилась мама. Мог разбить чашку, чтобы испугать её, запугивая, что сейчас её ударит. Позже он закрывал дверь, и я слышала, как он её бьёт. Я старалась зайти в комнату, и когда это получалось, становилась между ними. Папа, остановись! Папа, не трогай! Папочка! Я иногда пыталась его успокоить, даже когда он был злым, пытаясь увидеть в нем хорошее и понять его страдания. Иногда ему удавалось успокоиться. Если же нет — драма заканчивалась синяками. И меня тоже били.
Отец в основном бил маму по голове и толкал её в стену, так как кухня у нас была небольшой. Часто он хватал меня за шиворот и вытаскивал в коридор.
Когда он был сильно пьяный, мы с мамой связывали его веревками. Боялись, что он хочет сесть за руль — он тянулся вести машину, когда выпивал. Если нам удавалось его связать, мы оставались дома. Если нет — уходили к соседям или к маминой сестре, у которой тоже был муж-тиран. Примечательно, что когда мы приходили к ним прятаться, её муж, будучи дома, жалел нас, говоря: «Да, оставайтесь, какой ужас». А когда он её бил, они приходили к нам, и мой отец выражал недовольство: «Какой ужасный Валерка». Эта смена ролей от спасителя до насильника была очень типичной.
Однажды я сломала ногу на танцах и ходила в гипсе, на костылях. Когда снова произошла драка, я с мамой выбежала к тёте и остановились там на ночь. На следующий день, когда мама ушла на работу, я вернулась домой. Я нашла номер горячей линии исполкома и позвонила, чтобы узнать, что делать в такой ситуации. Телефон был сдвоенный, и пока я говорила, папа слушал. Затем ворвался в комнату, положил трубку, схватил меня за майку и кинул в стену. Убежать я не могла — нога была сломана, и майка порвалась.
Сотрудница из исполкома, в течение всего лишь нескольких минут, посоветовала мне не вмешиваться в отношения родителей и вежливо повторяла, что я не могу обратиться никуда, и что нужно решать вопросы мирным путем.
Когда мама вернулась, я рассказала ей об этом разговоре. Она пошла к отцу, и тот снова её побил. Однако потом он успокоился, сидел, зашивал мою порванную майку и плакал, обещая, что так больше не будет.
Мама всегда вызывала полицию, но никогда не писала заявлений. Никто ей этого не предлагал. Полицейские лишь угрожали ему пальцем: «Мужчина, успокойтесь». И он успокаивался. Максимум на месяц.
Я считала, что насилие — это нормально, и нужно просто уметь как-то выкрутиться.
Мама всегда говорила: самое главное — не оставаться с ним. Надо продать квартиру и уйти. Но денег на разъезд у нас не было: мама работала в школе.
Многие люди знали о происходящем. Однажды мама пришла на работу с синяком, но, как правило, синяков не оставалось — отец знал, как бить, чтобы не оставлять следов. Соседи и родственники могли принять нас на ночь, но разговор о психологической или юридической помощи не шёл. Я считала, что то, что происходит, — это нормально. Это часть жизни. Главное — уметь как-то выкрутиться. У двух моих одноклассниц отцы также были агрессорами. Тётю били её муж. Это было повсеместно. И если полиция наблюдала и ничего не делала… Что мы могли сделать?
Я знала: если обращусь в полицию, то все отвернутся от меня
— У нас большая семья, — говорит Оксана (имя изменено по просьбе героини). — У нас пятеро детей. Старшие брат и сестра жили с бабушкой по маминой линии, еще одна сестра (на два года старше меня) — с бабушкой по папиной линии. Я и мой младший брат остались с родителями.
Отец меня любил, но пил. Он делал это, возможно, от одиночества или из-за травм, полученных в детстве, когда его мама била его до потери сознания. Он часто злоупотреблял спиртным, не работал, иногда снимался в массовке. Когда ему не хватало денег, он продавал наши вещи.
Из-за его поведения мама часто с ним ругалась. Она работала с утра до вечера, пыталась прокормить семью, а он влезал в долги. Скандалы были невыносимыми. Я была маленькой и очень пугалась. Он бил её, когда мы не видели. Но всегда хватал ножи, размахивая ими и угрожая убить маму.
Каждый раз я брала с родителей обещание, что они не будут ссориться. Каждый день они его нарушали. На мой 9-й день рождения я попросила у мамы вместо подарка купить папе выпивки — я думала, что он успокоится, и в доме снова будет мир.
Мне было очень жалко папу, но я боялась, что он убьет маму, и часто желала ему смерти.
Из-за постоянного стресса у меня часто случались истерики. Бабушка (та самая, что била моего отца в детстве) забрала меня к себе. Я жила с ней с пятого по девятый класс. Она была очень заботливой, кормила меня качественной пищей. Но иногда у неё тоже случались приступы гнева. Если я не слушалась, она могла сказать: “Ты будешь умываться кровью!” Могла ударить учебником по голове или схватить за волосы и швырнуть в батарею. Она напоминала героиню из книги «Похороните меня за плинтусом».
Отец вскоре скончался от алкогольной зависимости. Затем бабушка начала много болеть, и я вернулась к маме и младшему брату. Очень скоро он начал меня избивать, продолжая путь отца. Можно понять, почему он так поступал — другой модели поведения в отношении женщин он просто не видел, и считал, что бить — это нормально. Когда я пыталась позвонить в полицию, он врывался, хватал меня за волосы и тянул по полу, накидывал подушку, душил подушкой, руками, поясом от халата. Пару раз соседи приходили на наши крики, но затем он стал забирать у меня мобильный телефон и ключи, запирал двери, так что я не могла выйти и обратиться ни к кому.
Мама была на его стороне, считала, что я его провоцирую тем, что не могу дать отпор. Говорила: “Успокойся, дети всегда дерутся!” Но мы уже не были детьми — мне было 20 лет, а ему — 18. Он бил меня кулаком в глаз, в нос, выворачивал руки. Однокурсница как-то отметила: “Мне кажется, кто-то тебя бьет”. А я придумала истории, что я лунатик, и ночью бьюсь об дверные проемы. Либо говорила, что у меня тонкая кожа.
Я перестала звонить в полицию, думая, что это мой родной брат. Я вспоминала, как заботилась о нем, когда он был маленьким, и осознавала, что если снова обращусь в полицию, все отвернутся от меня.
Я ушла жить к старшим сестре и брату, в квартиру другой бабушки. У сестры в одной комнате жил её муж, который оказался алкоголиком и агрессивным человеком. Когда её не было дома, он сильно напивался и становился неадекватным. Он хватал меня, сажал к себе в кресло и не отпускал. На утро он делал вид, что ничего не произошло. Я поняла, что так продолжаться не может. Чудом через интернет я вышла на Радиславу и попала в Убежище.
С девяти лет я начала себя кусать. Затем рвала волосы. В 16 лет начала резать себя и не заметила, как это стало привычкой. В Убежище психологи помогают мне справляться с самоагрессией и становиться самостоятельной. Я уже нашла временное жилье и работаю медсестрой в стоматологической клинике. Учусь на психолога и заканчиваю курсы татуировки. Хожу на английский и учусь рисовать — все эти курсы я нашла через Убежище. Там меня очень поддерживают и помогают развиваться. Я наконец-то чувствую себя живой и нужной.
Что делать, если ты стал свидетелем или жертвой насилия?
Если вы стали свидетелем насилия в семье или сами столкнулись с ним, важно предпринять следующие шаги:
- Позаботьтесь о своей безопасности: если вы чувствуете непосредственную угрозу, немедленно вызовите полицию или убегите, найдите защиту у человека, которому доверяете.
- Обратитесь за помощью: поговорите с взрослым, которому вы доверяете, напишите заявление в полицию или обратитесь в кризисный центр.
- Говорите о происходящем: расскажите другим о вашей ситуации и попросите их о помощи.
Важно помнить, что никто не должен оставаться в семье, где происходит насилие. Если вас бьют или унижают, знайте, что помощь и защита доступны.
В заключение, ребенку, ставшему свидетелем насилия, важно понять, что он не виноват в этом, и имеет право на безопасность и заботу. Не оставайтесь в одиночестве с этой проблемой, обращайтесь за помощью и помогайте своим близким вырваться из этой жестокой ситуации.
Обратитесь за помощью к близким и доверенным
Когда в семье происходят случаи насилия или частые ссоры между родителями, необходимо искать поддержку и помощь у близких и доверенных людей. Это могут быть родственники, друзья или соседи, которые окажут моральную поддержку и помогут в решении возникшей проблемы.
Дети, которые стали свидетелями насилия в своей семье, часто чувствуют себя виноватыми или беспомощными. В таких случаях важно поделиться с кем-то о происходящем, чтобы получить поддержку и рекомендации. Вы можете обратиться к родственникам, которые готовы помогать вам защититься от насилия и поддержать вас в этот трудный период.
Если вы не уверены, кому позвонить или к кому обратиться, обращайтесь по телефону доверия, который предлагает консультации по вопросам насилия в семье. Звонки конфиденциальные и бесплатные. Сотрудники службы помогут вам определить, как лучше поступить в вашей ситуации и предложат необходимую помощь.
Помните, что насилие в семье — это проблема, которая имеет тенденцию повторяться со временем и может иметь серьезные последствия для всех ее членов, особенно для детей. Не ждите, пока ситуация усугубится, если есть подозрения о своей безопасности или безопасности ваших близких — сразу обращайтесь за помощью.
Помимо обращения к близким и доверенным людям, вы также имеете право обратиться в полицию. Обнаруженные признаки жестокого обращения могут стать основанием для официального расследования, и полиция примет необходимые меры для защиты вас и ваших детей.
В случаях, когда отец проявляет агрессию не только по отношению к матери, но и к ребенку, особенно если такие инциденты происходят систематически, следует принимать срочные меры. Вмешательство полиции может спасти здоровье и жизнь ребенка. Если мать не пытается остановить насилие, подростку важно обратиться к надежному взрослому, который поможет осознать, что происходит и что делать в такой ситуации.
Если родители отказываются вмешиваться или не понимают серьезность проблемы, стоит подумать о том, чтобы написать заявление в правоохранительные органы. Это позволит начать расследование и принять меры для защиты вас и ваших детей.
Важно помнить, что насилие в семье — это недопустимо и не должно терпеться по отношению к вам и вашим детям. Если вы или ваша семья подверглись насилию, не стесняйтесь обратиться за помощью к близким и доверенным людям.
Манипуляции детьми после развода
На самом деле, для долгосрочного благополучия детей может оказаться гораздо более оптимальным, если такой отец выйдет из их жизни, чем будет продолжать манипулировать ими, но это, с одной стороны, выбор из двух зол.
Когда жестокий отец исчезает, дети могут ощутить себя отвергнутыми. В одном из моих текущих случаев ребенок убежден, что отец покинул его по причине того, что «я ему не нравился», хотя мать старается убедить его в обратном. Дети также могут страдать от клейма «ребенка, чей отец сбежал».
Когда жестокие отцы остаются в жизни детей, возникают совершенно иные проблемы. Во-первых, отношения чаще всего разрываются по инициативе матери, а жестокие мужчины недовольны, когда с ними расстаются. Они могут использовать детей как оружие в мести или как средство для возвращения матери. Один из моих клиентов, Нейт, после разрыва бросил на пол голый матрас в новом жилье, хотя мог позволить себе обставить квартиру. Он одевался неаккуратно, почти не причесывался, создавая патетический образ. Дети, приезжавшие к нему в выходные, были в недоумении от таких условий. Он плакал, утверждая, как ему не хватает их и их матери, как ему плохо одному. Дети чувствовали себя разбитыми и постоянно думали лишь о страданиях папы. Разумеется, они начали уговаривать мать позволить ему вернуться домой.
Дети могут также подвергаться более откровенным манипуляциям. Партнерша одного из моих клиентов рассказала, что ушла от него год назад, но после вернулась, «поскольку он угрожал мне, что, если я не позволю ему вернуться, он изнасилует нашу дочь».
Жертвы жестокого обращения делились со мной тем, как их насильственные партнеры:
- выспрашивали у детей информацию о жизни матери, особенно о ее новых партнерах;
- возвращали детей после встреч грязными, голодными и невыспавшимися;
- обсуждали с ними возможность переезда к отцу, чтобы они оставались с ним;
- подрывали авторитет матери, делая свой дом местом без правил, где детям разрешались всевозможные шалости, включая просмотр фильмов с откровенными сценами или насилием, не выполнение домашних заданий; после этого дети становились агрессивными и недовольными нормами, действующими в доме матери;
- причиняли детям психологическую, физическую или сексуальную травму, стараясь ранить их мать;
- угрожали забрать детей;
- подавали в суд на опеку или увеличение времени и частоты встреч;
- настаивали на встречах с детьми лишь для того, чтобы оставить их под присмотром кого-то другого, обычно своей матери или новой партнерши.
Почему после развода он использует детей как средство манипуляции
Что же происходит в голове жестокого мужчины, когда он использует своих детей для причинения боли своей бывшей партнерше?
1. Он хочет, чтобы она пожалела о разрыве
Такой мужчина не желает, чтобы его бывшая партнерша процветала после разрыва, поскольку это подтвердит, что все проблемы были в нем. Поэтому он старается сделать ее родительскую жизнь максимально трудной, чтобы она ощущала постоянное влияние его присутствия и манипуляций через детей. Многие насильники после развода наносят более глубокие раны в отношениях между матерью и детьми, чем до него.
2. Он теряет другие способы манипуляции
Развод фактически отнимает у мужчины все возможности контролировать и унижать женщину. На его стороне остаются еще финансовые манипуляции, угрозы преследования и физической расправы, если он готов рисковать арестом. Однако дети становятся единственным оставшимся инструментом, позволяющим ему продолжать держать её в своих цепях.
3. Он считает детей своей собственностью
Хотя этот жестокий мужчина уверенно полагает, что растить детей — это обязанность женщин, он считает за собой право определять их судьбу. После развода он испытывает ярость из-за потери контроля не только над бывшей партнершей, но и над детьми. Его собственническое мышление может стать простым примером того, как один из моих клиентов подал в суд, требуя юридической опеки над детьми, оставляя физическую опеку за матерью. То есть он хотел, чтобы она заботилась о детях, а право принимать окончательное решение принадлежало ему (исковое заявление было отклонено).
Такой жестокий отец может срываться, если его бывшая партнерша находит другого мужчину, ведь, как говорит один из клиентов, «Я не хочу, чтобы рядом с моими детьми был другой мужчина».
4. Его восприятие бывшей партнерши сильно искажено
Многие из моих клиентов искренне полагают, что пытаются действовать в интересах детей, отнимая их у матери, потому что они искренне верят в миф о ее «второсортности». Они стремятся доказать, что бывшая жена является плохой матерью, указывая на симптомы, которые на самом деле являются следствием их жестокости: ее депрессию, эмоциональную нестабильность и трудности, возникающие из-за неуважения со стороны детей. Они считают именно себя спасителями этих детей от их матери!
Что же я жду? Плохого! От чего? От всего. От кого? От всех…
Врожденный страх у людей с анальным вектором — страх позора. Стремление к высокому профессионализму, совершенству и перфекционизму заставляет людей с анальным вектором обращать внимание на каждую деталь, вплоть до мелочей. Человек с анальным вектором не может позволить себе ошибку! Поэтому он очень требователен к себе.
Ожидание плохих событий у людей с анальным вектором всегда основано на негативном пережитом опыте. Оно многократно усиливается в сочетании с зрительным вектором, где корневой эмоцией выступает страх. От страха у людей появляется холодный липкий пот, могут трястись руки, стучать зубы, а внутри наступает холод. В ожидании нового плохого опыта, у человека с анальным и зрительным векторами проходит серьезная эмоциональная раскачка и стресс. Это состояние преследует таких людей всю жизнь.
Меняем жизненный сценарий
Рассматривая сценарий, я осознаю, что многое можно было бы изменить и предотвратить, если бы родители Вовы обладали знаниями системно-векторной психологии Юрия Бурлана. Но, к сожалению, прошлое не изменить. Вопрос в том, как сейчас жить с тем багажом, который пришел из детства, всеми травмами, полученными от родителей? В системе векторной психологии Юрия Бурлана обстоятельно поясняется и этот аспект.
В любой момент жизни, несмотря на наше прошлое, мы стремимся к счастью. У нас есть все возможности для этого, независимо от обстоятельств. Системно-векторная психология позволит вам психоаналитически проработать свои внутренние переживания и в итоге освободиться от них. Записывайтесь на бесплатные онлайн-тренинги по системно-векторной психологии Юрия Бурлана.
Автор: Алексей Северин
- Мой мир
- Вконтакте
- Одноклассники
- Google+
